Биткойн сейчас, возможно, находится на грани прорыва в качестве мейнстримовой валюты. По крайней мере именно это является целью стартапа, который будет вскоре запущен одной из наиболее влиятельных фигур Уолл-Стрит при поддержке крупнейших американских компаний.
Совсем недавно Intercontinental Exchange (ICE) — торговый колосс, владеющий Нью-Йоркской Фондовой Биржей и другими торговыми площадками по всему миру — объявила о создании новой компании под названием Bakkt. Это новое предприятие, которое начнёт функционировать в ноябре, предложит Биткойну федерально регулируемый рынок. С появлением Bakkt ICE собирается превратить Биткойн в надёжную глобальную валюту с широкими возможностями применения.
Для достижения этой цели ICE заключил партнёрские контракты с такими гигантами в области технологии, консалтинга и розничной торговли, как Microsoft, Boston Consulting Group и Starbucks. При этом ICE не раскрыла общий размер инвестиций и соотношение долей в проекте, участие в котором также принимают Fortress Investment Group, Eagle Seven и Susquehanna International Group.
Основополагающей задачей Bakkt будет превращение Биткойна в надёжное и безопасное решение для ключевых участников рынка, которые в настоящий момент избегают его — для крупнейших мировых финансовых институтов. Для этого придётся расчистить путь для крупных финансовых менеджеров, чтобы они могли предложить Биткойн сильно зарегулированным, мейнстримным инвестиционным проектам — пенсионным фондам и ETF.
Следующим шагом может стать замена кредиток на Биткойн.
Леффлер рассказал, что ICE и её партнёры разрабатывали платформу для Bakkt в обстановке строжайшей секретности в течение последних 14 месяцев. При этом название для компании было выбрано всего две недели назад. Леффлер объясняет, что «Bakkt» созвучно с «backed», как в словосочетании «asset-backed securities» («обеспеченные активами ценные бумаги»), и это должно вызывать ощущение максимально надёжной инвестиции.
Если запуск Bakkt пройдёт по плану, целый арсенал новых Биткойн-фондов вызовет рост спроса на криптовалюту и сделает её безопасным и простым выбором для обычных инвесторов — миллениалов, открывающих свой первый накопительный пенсионный счёт. Затем Уолл-Стрит сможет использовать популярность Биткойна в качестве альтернативы акциям и облигациям для создания гигантских торговых объёмов, тогда взрывной рост институциональных покупок и продаж сгладит колебания курса Биткойна.
Волатильность криптовалют всегда привлекала индивидуальных спекулянтов и отпугивала институциональных инвесторов. Осенью 2017 года курс Биткойна подскочил с $6400 до практически 20 тысяч долларов; с тех пор он успел упасть назад до 6-7 тысяч.
Открытие рынка пенсионных накоплений, таких как 401(k) и IRA, для криптовалют станет большой победой Bakkt. Но цели стартапа ещё более амбициозны: использовать Биткойн для оптимизации и революционного изменения рынка розничных платежей, заставив покупателей сканировать свои Биткойн-приложения вместо прикладывания кредиток к терминалу. Рыночные возможности захватывают дух: каждый год потребители по всему миру платят комиссии карточным операторам с покупок на сумму более 25 триллионов долларов.
Основатели Bakkt рассказали Fortune, что кампания по привлечению институциональных инвесторов является первым из двух этапов продвижения проекта. Они практически ничего не рассказали о втором этапе, но присутствие Starbucks и Microsoft в списке партнёров предполагает, что Bakkt постарается коренным образом изменить способы оплаты за товары и услуги как в физических магазинах, так и в интернете. Кофейный гигант уже известен своими попытками заставить покупателей платить с помощью смартфонов, а не кредиток. А Microsoft, благодаря своему «облачному» бизнесу Azure, обслуживает огромное количество ритейлеров, выполняя целый ряд операционных задач от процессинга счёт-фактур до интернет-коммерции.
Bakkt — детище Джеффа Шпрехера, основателя, председателя совета директоров и CEO Intercontinental Exchange. В последние годы Шпрехер выступал в роли ведущей силы в модернизации мировых бирж, превращая их из традиционных бирж аукционного типа в суперэффективные электронные биржи. В частности, Шпрехер превратил купленную за один доллар биржу в глобальную империю стоимостью более $44 миллиардов. «За 25 лет он с нуля стал самым могущественным бизнесменом на рынке бирж, — говорит Ларри Табб, глава консультационной фирмы Tabb Group. — До сих пор он не потерпел ни одной неудачи».
Сегодня ICE является второй крупнейшей в мире компанией, владеющей финансовыми биржами, уступая лишь CME. Так же, ICE — крупнейший поставщик рыночных данных. Доходы ICE за 2017 год ($4,6 млрд) равномерно распределены между этими двумя основными бизнесами компании. ICE владеет двенадцатью биржами, обслуживаемыми шестью расчётными центрами. Так же, к удовольствию акционеров, Шпрехер обеспечил соответствующую росту компании рентабельность. С момента первичного размещения акций в 2006 году ICE обеспечила общий годовой доход в размере 24,1%. Годовой прирост чистой прибыли на 54% позволил компании занять четвёртое место в рейтинге S&P 500 за прошлый год.
Даже в сильно фрагментированном мире торговли акциями и облигациями ICE смогла оставить бробдингнегский след. На сегодня NYSE является крупнейшей в мире биржей, где каждый день покупается и продаётся полтора миллиарда акций — или четвёртая часть всего мирового объёма торгов. ICE также принадлежит NYSE American, ведущая платформа для компаний со средней капитализацией, а также Arca — крупнейший в мире рынок торгуемых на бирже фондов (ETF). ICE является мировым лидером в торговле практически всеми категориями фьючерсов для сельскохозяйственных товаров — таких, как сахар, кофе и хлопок — главным образом благодаря приобретению в 2007 году Нью-йоркского совета по торговле. А ICE Futures Europe является доминирующим рынком, определяющим цену на нефть марки Brent.
Теперь же, Шпрехер — провидец, построивший всю эту империю — начал крестовый поход, призванный заставить управляющих активами Уолл-Стрит и обычных потребителей полюбить Биткойн.
Шпрехер совместно с инвестиционными партнёрами возложил эту единственную в своём роде миссию на человека, который был ему родственной душой как в бизнесе, так и в обычной жизни: Келли Леффлер. Келли прошла огонь, воду и медные трубы вместе со Шпрехером с момента создания ICE в 2002 году. В 2004 они поженились. В ICE Леффлер в течение долгого времени занималась маркетингом, связями с инвесторами и общественностью, а сейчас она уходит с этих должностей, чтобы стать во главе Bakkt.
За последние два месяца Шпрехер и Леффлер дали Fortune несколько многочасовых интервью. Помимо прочего, они всегда подчёркивали, что благодаря использованию торговой инфраструктуры ICE Bakkt сможет предоставить именно те инструменты, которые нужны Биткойну для достижения широкого признания.
Во время последней встречи с парой в «плюшевой» комнате на NYSE Шпрехер отдельно подчеркнул, что Леффлер сыграла важную роль в подготовке следующего большого шага ICE. «Вместе с Келли мы в течение пяти лет работали, чтобы найти стратегию для цифровых валют», — говорит он.
На первый взгляд пара выглядит необычно: 47-летняя Леффлер ростом 183 сантиметра значительно выше своего 63-летнего мужа. Но довольно быстро становится ясно, что их объединяет: увлечение идеями, с которыми требуется много возиться для достижения успеха. «Я — инженер, который любит чинить сломанные вещи, — говорит Шпрехер, занимающийся ремонтом своих винтажных Порше по выходным. — А Биткойн — это олицетворение сломанной модели, которая, если её исправить, сможет изменить мир».
Леффлер добавляет: «Мы с Джеффом увлекаемся такими большими вопросами, на которые у большинства людей нет ответа».
Если они достигнут успеха с Bakkt, это может стать крупнейшим прорывом в бурлящем, опасном мире криптовалют с того момента, как таинственный программист (или программисты), скрывающийся под псевдонимом Сатоши Накамото, представил всему миру Биткойн в 2009 году.
*****
План Шпрехера по внедрению криптовалют в широкие массы противоречит обычным представлениям последователей Биткойна. Пуристы поддерживают «распределённую» архитектуру Биткойна и выступают категорически против того, чтобы какая-либо крупная биржа заняла ведущую роль в криптоинвестициях. «Регулируемая биржа с централизованным попечителем в главной роли противоречит основной идее Биткойна, — говорит Абхишек Пунья, криптовалютный аналитик из венчурной инвестиционной компании Draper Associates. — Биткойн был создан децентрализованным, для работы без каких-либо берущих комиссию посредников. Регулируемая биржа может быть популярной в определённый период времени, но это не будущее. Будущее — это оригинальная идея пиринговой сети».
Шпрехер и Леффлер не соглашаются с этим, утверждая, что Биткойну необходима сильная центральная инфраструктура, и что предоставить её смогут именно ICE совместно с партнёрами. Основная сложность заключается в том, чтобы заставить банки, управляющих активами и различные фонды полюбить Биткойн. «Мы живём в мире бирж, и поэтому смогли посмотреть на проблему с другой стороны», — говорит Леффлер.
Крупные институциональные учреждения являются основными клиентами ICE, поэтому Шпрехер с Леффлер знали и понимали их точку зрения на криптовалюты. Они посчитали, что Биткойн может превратиться в мейнстримовный инвестиционный инструмент, поскольку крупные менеджеры понимают, что десятки миллионов их текущих и будущих инвесторов заходят получить его — если его получится «упаковать» в обёртку взаимных фондов и ETF. «Организации увидели, что Биткойн очень привлекателен в качестве меры стоимости, как золото или серебро», — говорит Леффлер.
Чтобы изучить принципы работы цифровых валют, в начале 2015 года ICE приобрела миноритарный пакет акций крупнейшей американской торговой криптовалютной площадки — Coinbase. «На сегодня у Coinbase в два раза больше клиентов, чем было у Чарльза Шваба, — замечает Леффлер. — Многие люди, зарегистрировавшиеся на Coinbase — это миллениалы, осуществляющие небольшие инвестиции в криптовалюты».
Шпрехер добавляет: «Миллениалы не доверяют традиционным финансовым институтам. Чтобы получить их доверие, банкам, брокерам и управляющим активам нужно использовать валюту, в которую миллениалы верят — например, Биткойн. Использование цифровых валют наделает много шума на рынке».
До сих пор криптовалютам не удавалось добиться большого успеха с такими управляющими активами, как Fidelity и Vanguard. Причина, по словам Шпрехера, заключается в том, что «у Биткойна нет хорошей рыночной структуры». Обмен долларов на биткойны для пользователей не дёшев, частично из-за чрезмерной распылённости объёма торгов среди большого количества небольших площадок. Шпрехер подчёркивает, что более двухста площадок осуществляют торги по двенадцати крупнейшим криптовалютам от эфира до Ripple и Litecoin. «Даже в случае с Биткойном курсы на разных площадках могут сильно отличаться, — говорит он. — И вы можете оплатить спред размером до 6 процентов, чтобы обменять доллары на биткойны, что означает, что вы сможете сработать хотя бы в ноль только в случае роста курса на 6 процентов».
Сегодня криптовалюты служат главным образом инструментом для спекуляций со стороны смелых и безрассудных трейдеров, а также хэдж-фондов, владеющих приблизительно 80 процентами от более чем $200-миллиардовой капитализации криптовалют (Биткойн в настоящий момент является крупнейшей криптовалютой с общей капитализацией порядка 110 миллиарда долларов). Сочетание необузданных ставок и относительно высокой ликвидности заставило Биткойн пройти через четыре крупных медвежьих рынка за первые десять лет своей жизни. «В результате возник кризис уверенности», — утверждает Леффлер.
В добавок к этому, освобождение этоса Биткойна сталкивается с ультра-осторожным, пост-финансово-кризисным образом мышления на Уолл-Стрит, которое сфокусировано на обеспечение безопасности инвестора любой ценой. «Люди в больших институциональных учреждениях считают криптовалюты отталкивающими и боятся их», — говорит Леффлер.
Не говоря уже о том, что некоторые обитатели Уолл-стрит уверены, что криптовалюты управляются «детками», чья основная мотивация может быть описана как «Давайте облапошим банки и сделаем всё по-своему».
Но Шпрехер и Леффлер заключили, что фрагментированные торговые площадки и чуждая культура не были настоящими причинами, почему институциональные учреждения избегали Биткойна. По их мнению, многие хотели инвестировать в Биткойн или другие цифровые токены, но не смогли найти подходящие продукты. Решение таково: создать новую экосистему, которая предоставит Биткойну такую же защиту, как для акций, облигаций и фьючерсов, торгуемых на биржах ICE. Это откроет инвестиционные возможности для гораздо более широкого круга лиц, чем криптоэнтузиасты и любящие риск хэдж-фонды.
Так почему же Vanguard и Blackrock не используют подход «служи им, и они потянутся к вам»? Шпрехер и Леффлер считают, причина фундаментальна — и её можно исправить. «Не хватает двух вещей, — говорит Шпрехер. — Торговля на официальной бирже, а также безопасное хранение цифровых валют на институциональном уровне».
Проще говоря, Шпрехер утверждает, что крупные менеджеры не начнут создавать криптовалютные фонды, пока они не смогут, во-первых, приобрести токены на федерально регулируемых биржах, и во-вторых, не смогут хранить токены своих инвесторов с максимально безопасном месте с гарантией от этих самых бирж.
В настоящее время токены таких криптовалют, как Биткойн и Эфириум, не торгуются на крупнейших фьючерсных и фондовых биржах. Официальные биржи контролируются Комиссией по торговле фьючерсами (SEC) и Комиссией по ценным бумагам и биржам (SFTC). Площадки, где люди обменивают фиатные деньги на криптовалюты — включая крупнейшие, такие как Coinbase и Gemini — часто называются «биржами», но на самом деле они являются простыми торговыми площадками, имеющими соответственную национальную лицензию.
Эти платформы подпадают под три основных вида деятельности: во-первых, Coinbase и много других обменных площадок лицензированы в качестве «денежных передатчиков». Во-вторых, основанная близнецами Уинклвоссами платформа Gemini лицензирована в штате Нью-Йорк в качестве трастовой компании. Третья разновидность — рынки под названием «платформы для торговли свопами» (SEF); о них мы поговорим чуть позже.
Причина, почему эти торговые платформы не управляются одним из двух основных федеральных контролёров — SEC или CFTC — заключается в том, как эти два органа классифицируют криптовалюты. SEC, занимающийся акциями, облигациями и другими ценными бумагами, ранее заявлял, что не считает Биткойн и Эфир ценными бумагами. По отношению к другим криптовалютам SEC занял выжидательную позицию. Пока что ни одна из нынешних торговых площадок не получила разрешение SEC на работу в качестве официальной фондовой биржи для цифровых токенов.
Поскольку Биткойн не является ценной бумагой, его можно считать товаром. Регулирование товарных фьючерсов и опционов на любые контракты от поставки сырой нефти до бобов и золота — прерогатива CFTC. Таким образом, торговля фьючерсов на биткойны может осуществляться только на контролируемой CFTC бирже (как и в случае с другими обменными площадками, простой обмен долларов или евро на BTC «на месте» не требует регулирования со стороны CFTC).
Сегодня на Чикагской бирже опционов и Чикагской товарной бирже проходят торги фьючерсными контрактами на биткойн. Контракты заключаются не на приобретение самих токенов. Вместо этого они заключаются на сумму в фиатных деньгах, рассчитанную согласно изменениям цены Биткойна. Так что по факту они являются инструментом для ставок на изменения курса криптовалюты.
Тот факт, что Биткойн считается товаром, открывает широкие возможности для ICE: корпорация владеет двумя крупнейшими в мире товарно-фьючерсными биржами: ICE Futures U.S. и ICE Futures Europe. Эти площадки предоставят Шпрехеру и Леффлеру именно тот тип защиты, который нужен, чтобы «запустить институциональный двигатель».
Важно понимать, что крупные биржи, находящиеся под контролем SEC или CFTC, предлагают широкий спектр сильно зарегулированных услуг, среди которых торговля, клиринг и безопасное хранение ценных бумаг и фьючерсов. При торгах биржа обеспечивает соответствие указанной на площадке цены тому, что инвестиционный менеджер на самом деле заплатит за акцию или фьючерсный контракт. Однако биржи также устанавливают правила для клиринга и безопасного хранения, и эти правила должны быть согласованы с SEC либо CFTC.
Федерально регулируемым биржам необходимы клиринговые сервисы, эффективно снимающие кредитные риски как с покупателя, так и с продавца. Клиринговый дом гарантирует, что продавец доставит сахар, кофе или золото согласно фьючерсному контракту, и что покупатель выплатит за него всю сумму. Если одна из сторон не выполнит свою часть сделки, именно клиринговый дом — финансируемый владельцем биржи, в данном случае ICE, и участниками торгов — позаботится о доставке или о деньгах. Что же касается безопасного хранилища, оно бывает двух видов: специальные «сейфы» для акций и облигаций, и склады для фьючерсов. Согласно требования SEC, общий фонд или пенсионный фонд должны хранить свои сертификаты на акции или облигации в максимально защищённом месте в подобных хранилищах (например, State Street или BNY Mellon).
Что касается фьючерсов, CFTC требует, чтобы кофе, золото или серебро, которое одна сторона сделки согласилась приобрести, хранилось на специальном лицензированном складе до того момента, когда срок контракта истечёт и товар нужно будет доставить покупателю. По факту, покупатель, будь он инвестиционным менеджером вроде Vanguard или обычным участником рынка — как Cargill — может самостоятельно забрать золотые слитки или тюки хлопка со склада. Если же их там нет, то, опять-таки, убытки покроет клиринговый дом.
Bakkt сможет предоставить первый полноценный интегрированный пакет услуг, состоящий из крупной федерально регулируемой биржи, а также клирингового дома и безопасного хранилища. ICE владеет шестью клиринговыми домами, вертикально интегрированными в ICE Futures U.S. и другие биржи компании. Используя регулируюмую CFTC фьючерсную биржу для криптовалют, Bakkt сможет предоставить два уровня безопасности, важных для инвестиционных менеджеров: во-первых, это покупка ценной бумаги или товара — в данном случае цифрового токена — через регулируемого государством брокера, являющегося членом фьючерсной биржи ICE.
На биржах предусмотрено, что вкладчики представляют паспорта и учредительные документы, а также сообщают источник средств, используемых для приобретения активов. Биржи также постоянно ищут паттерны незаконной деятельности. Если один инвестор, скажем, постоянно теряет деньги при торговле нефтью с одним и тем же контрагентом, это является своего рода «красным флагом» для биржи, поскольку «проигрывающая» сторона может отмывать деньги и получать откаты от покупателя.
Только брокеры-дилеры и торговцы фьючерсами, прошедшие полную проверку со сторону регулируемых бирж, имеют право торговать на этих площадках в качестве «членов» ICE Futures US. На регулируемых SEC или CFTC биржах такие верифицированные члены торгуют друг с другом от лица инвестиционных менеджеров, которых, в свою очередь, они проверяют самостоятельно. Учитывая это, инвесторы могут быть полностью уверены, что они не покупают биткойны у террористов или хакеров, взломавших какой-нибудь хэдж-фонд.
Вторым важным уровнем безопасности является предоставление регулируемого хранилища для цифровых валют. «Наличие или отсутствие квалифицированного хранилища — вот от чего зависит желание институциональных инвесторов заниматься криптовалютами», — говорит Леффлер.
Подход Bakkt заключается в предоставлении системы максимально безопасных сейфов, похожих на хранилища для золотых слитков. Склады, обслуживающие фьючерсные биржи, предоставляют два основных вида услуг. Во-первых, они отвечают за то, чтобы активы не были украдены. В случае с биткойном это означает хранение токенов в цифровых «сейфах», защищённых многослойной цифровой защитой. Во-вторых, это политика и процедуры бирж для идентификации инвесторов, чьи активы хранятся на складах,что подтверждает, что они не были получены незаконным путём.
В настоящий момент Bakkt ожидает разрешения от комиссии CFTC и других регуляторов, чтобы предоставить полный перечень услуг, о которых мы рассказали выше. Bakkt собирается предоставить доступ к новой криптотрейдинговой платформе на базе биржи ICE Futures U.S. Она также предложит полноценное хранилище — бизнес, новый для ICE. «Bakkt будет получать доход из двух источников, — говорит Леффлер. — Комиссия на торговые сделки на бирже ICE Futures U.S., а также плата за хранение для клиентов, покупающих биткойны и хранящих их у нас».
Благодаря Bakkt появится крупнейшая в мире площадка по торговле биткойнами. Но она не будет первой или единственной регулируемой CFTC криптовалютной платформой. В соответствии с законодательством Додда—Франка о реформировании Уолл-стрит и защите потребителей, возникли так называемые платформы для торговли свопами, или SEF, контролируемые CFTC. Это третий вид рынков, который мы упомянули ранее. К примеру, LedgerX владеет SEF под названием Next Day Bitcoin, которая использует своп-контракты для обмена биткойнов на фиатные валюты; она также предлагает сервисы по безопасному хранению средств. Платформы для торговли свопами гораздо менее развиты и имеют намного меньшую базу институциональных клиентов по сравнению с такими крупными биржами, как ICE Futures U.S., но в то же время у них есть перспективы стать сильными конкурентами в будущем.
Вот как будет работать биржа Bakkt по обмену биткойн-токенов (конечно, если её лицензируют). На ней будут осуществляться сделки с использованием так называемых «однодневных фьючерсов» — контрактов со сроком действия, аналогичным сроку осуществления торгов на текущем валютном рынке, то есть один день. Брокер-дилер от лица своего клиента (инвестиционного менеджера) в произвольный момент времени в течение торгового дня будет фиксировать указанную клиентом цену. После закрытия рынка клиринговый дом ICE обеспечит перевод денег от покупателя на банковский счёт продавца, а биткойны, в свою очередь, будут направлены в цифровое хранилище Bakkt.
Клиентами, доверяющими Bakkt свои биткойны, могут быть как институционные организации, управляющие общими фондами, так и компании, осуществляющие международные платежи в BTC. Так как они смогут потратить свои биткойны? С помощью специальных приватных ключей — случайным образом сгенерированных наборов символов, напоминающих цифровые подписи. Большинство владельцев биткойнов хранят свои ключи на своих компьютерах или в облачных серверах, или в профилях на нерегулируемых биржах. Однако их можно взломать, а если хакеру удастся получить ваши приватные ключи, он украдёт все биткойны. Согласно исследованию Autonomous Research, с 2011 года криптохакеры украли различных криптовалют на сумму свыше 1,6 миллиардов долларов.
Bakkt решит эту проблему, разместив приватные ключи в «оффлайн», в своём сверхзащищённом цифровом хранилище. Когда управляющий фондом или компания захочет вывести свои биткойны, Bakkt подтвердит личность клиента и осуществит вывод средств с помощью приватного ключа. Хранилище также держит второй (публичный) ключ, который даёт возможность получать BTC на счёт клиента. Основанная на двух ключах система безопасности напоминает обычные банки, где для открытия депозитной ячейки требуется присутствие клиента и сотрудника, каждого со своим ключом.
Как насчёт торгов, проходящих исключительно внутри хранилища? Bakkt будет связан с биржей ICE Futures U.S., так что пользователи смогут моментально обменивать биткойны на доллары или евро. Затем токены будут просто менять своего владельца, не покидая безопасного хранилища.
Чтобы вывести Биткойн в мейнстрим, Bakkt должен обойти основной недостаток криптовалюты: очень низкую скорость. В основе Биткойна лежит система Блокчейн; она работает благодаря миллионам участников сети, подтверждающих транзакции. Каждый раз, когда владелец биткойнов осуществляет транзакцию, она передаётся всем узлам сети. Узлы соревнуются между собой, подтверждая законность транзакции, и победитель получает бесплатные токены. Проблема заключается в том, что любая транзакция — от покупки кофе за полтора бакса до приобретения внедорожника за $60 тысяч — должна быть отправлена в сеть и подтверждена в ней. В результате существующая система может пропускать лишь около семи транзакций в секунду. Это слишком медленно, чтобы работать на институциональном уровне, как того хотят Шпрехер и Леффлер.
Именно поэтому Bakkt собирается изменить архитектуру Биткойна, чтобы достичь высокой скорости работы. Представьте, что десятки взаимосвязанных пенсионных и дотационных фондов держат биткойны в хранилище Bakkt. Если управляющий активами А купит токенов на $200 млн у управляющего активами Б, они просто перейдут со счёта Б на счёт А в Bakkt. Общее количество биткойнов, хранящихся в Bakkt, не изменится. Давайте предположим, что каждый день заключаются миллионы таких сделок — все внутри экосистемы Bakkt. Платформа просто ведёт учёт по всем торгам, фиксируя дебеты и кредиты. Отдельные покупки и продажи не нужно отправлять в блокчейн. Лишь внешние платежи (депозиты и выводы) будут транслироваться за пределы хранилища Bakkt.
Таким образом, если Bakkt будет контролировать большую рыночную долю, львиная доля транзакций будут осуществляться прямо в рамках платформы, позволяя всей системе работать с космической скоростью, недостижимой для блокчейна в его текущем виде.
«Наша система будет работать на уровень выше Блокчейна, и мы будем вести свой учёт отдельно от него», — объявняет Леффлер. К слову, эту идею нельзя назвать революционной. Она очень напоминает уже существующую технологию под названием «Lightning Network». В сети lightning network участники, к примеру, производитель инструмента и поставщик деталей, взаимодействуют друг с другом путём множества биткойн-транзакций. До тех пор, пока обе стороны используют фиксированное количество биткойнов для покупки и продажи друг другу, транзакции не передаются в блокчейн, а токены просто переходят от владельца к владельцу в рамках одной экосистемы.
Когда маховик Уолл-Стрит будет запущен, Биткойн получит достаточно ликвидности, чтобы стать настоящей валютой. Шпрехер и Леффлер предсказывают, что Биткойн будет принят в качестве официальной валюты для международных платежей. «Сейчас международные платежи контролируются банками, и эта система очень дорогая», — отмечает Шпрехер.
К примеру, когда американский производитель автозапчастей покупает детали в Японии, он платит высокую комиссию за конвертацию долларов в йены. Покупка, как минимум, задействует брокера-дилера, который осуществляет сделку, и банки покупателя и продавца. Может пройти несколько дней, пока продавец сможет получить свои йены, что также стоит американскому производителю определённый процент. Если же обе стороны сделки будут использовать биткойны, они смогут обойти брокеров и банки: платежи будут осуществляться напрямую через биржу ICE, сокращая расходы обоих участников.
Шпрехеру удалось продемонстрировать, как может измениться мир благодаря технологиям. Вторжение ICE на рынок обработки данных, к примеру, является подтверждением визионерских способностей Шпрехера. Компания была небольшим игроком на рынке аналитических услуг до конца 2015 года, когда была приобретена IDC — ведущий провайдер цен на акции для институциональных инвесторов. Сумма покупки составила $5,2 млрд.
Шпрехер правильно выбрал время: спустя два года обработка данных стала крупнейшим источником доходов ICE. Этот бизнес разделён на два канала: биржевые курсы и аналитика. ICE берёт комиссию за предоставление глубокой рыночной информации высокочастотным трейдерам. Основная часть данных ICE передаётся через безопасную проприетарную систему оптоволоконных и беспроводных сетей, названную ICE Global Network (IGN). Она была создана NYSE после атак 11 сентября 2001 года. Доступ к ней есть практически у каждого крупного инвестиционного менеджера в мире.
Шпрехер смог правильно предсказать, что инвестиционным менеджерам понадобится всё больше и больше данных для создания узкотаргетированных взаимных фондов и ETF (торгуемых на бирже фондов). ICE предоставляет данные, сигнализируя, когда акции нужно добавить или исключить из, например, небольшого японского индексного фонда. Сама ICE не управляет деньгами. Но помимо продажи данных управляющим фондов корпорация также приобрела семейство индексов бывшего Bank of America и лицензирует их инвестиционным менеджерам. BofAML-фонды ICE на сегодня могут похвастаться активами на сумму более $1 трлн.
Неудивительно, что Шпрехер собирается встряхнуть дорогостоящий, старомодный мир торговли облигациями, где основные сделки до сих пор заключаются по телефону. Когда он купил IDC, фирма оценивала товары с фиксированным доходом один раз в день. Сегодня ICE предоставляет котировки 2,7 миллионов облигаций и неликвидных акций круглосуточно в режиме реального времени. Это является частью замысла Шпрехера по модернизации торговли облигациями, сделав её полностью электронной. В целях развития этого проекта ICE только в этом году потратила $1,1 млрд на покупку двух цифровых платформ с фиксированным доходом — Virtu BondPoint и TMC, крупнейшую электронную торговую площадку для муниципальных облигаций.
Шпрехер сочетает в себе черты инженера и авантюриста. Он вырос в Мэдисоне, штат Висконсин, в семье специалиста по финансовому планированию, подрабатывавшего страховым агентом. «Мама рассказывала, как он в шесть лет разобрал тостер и самостоятельно собрал его назад, — вспоминает Джилл Шпрехер, которая вместе со второй сестрой Карен зарабатывает на жизнь, выпуская независимые фильмы. — Затем в шестнадцать лет он починил старую Тойоту в гараже отца и обменял её на оранжевый Камаро».
Шпрехер хотел стать профессиональным гонщиком и посещал известную водительскую школу Road America. «Марио Андретти говорил, что лучшие гонщики — не самые храбрые, а самые умные, — говорит Шпрехер. — Он заблуждался. Я был умён, но боялся за свою жизнь. В опасных ситуациях я снимал ногу с педали газа и жал на тормоз».
Теперь он отдыхает за менее романтичным занятием, чем скоростные гонки, лёжа с ключом в руке под машинами из своей коллекции — десятками старых Порше, участвовавших в гонках Ле-Ман, реликвий, которые он сдаёт в аренду для участия в винтажных ралли.
Потратив больше десяти лет на строительство электростанций в Калифорнии, в конце 90-х Шпрехер придумал способ продавать избытки электричества. В то время практически вся торговля электричеством происходила по телефону. Шпрехер же хотел продавать своё электричество коммунальным предприятиям на электронном аукционе. Он смог найти лишь одну платформу, которая могла предложить подобный сервис. Она принадлежала энергетической компании из Атланты, и ей пользовались шестьдесят три коммунальные службы — однако платформа несла ежемесячные убытки в размере миллиона долларов. В 1997 году Шпрехер купил её всего за один доллар (или за тысячу — по его словам, он уже не помнит точно, как всё было).
Новоиспечённая биржа едва сводила концы с концами в течение трёх лет. «Мы продавали старые маршрутизаторы на eBay, чтобы заработать хотя бы несколько тысяч долларов», — вспоминает Чак Вайс, занимающий ныне должность вице-президента ICE по технологическому развитию.
Шпрехер был на грани банкротства, когда поездка в Манхэттен в 2001 году помогла ему найти выход из сложившейся ситуации. В те времена лидером в торговле электроэнергией был Enron, но он сам являлся покупателем и продавцом в каждой сделке. Только Шпрехер предлагал крупную площадку, где коммунальные службы могли торговать напрямую друг с другом. Во время той поездки в Манхэттен Шпрехер пообщался с Goldman Sachs и Morgan Stanley, которые рассказали ему о своей обеспокоенности доминирующим положением Enron на рынке. Они одолжили бирже Шпрехера $15 млн, и это стало его спасением. Затем Шпрехер провёл впечатляющий гамбит, практически бесплатно передав 90% своих акций тринадцати банкам, энергетическим компаниям и коммунальным службам в обмен на их согласие осуществлять гарантированный объём торгов на его площадке. В ноябре 2001 года Enron постиг крах. Спустя месяц объёмы торгов на бирже Шпрехера выросли на 180%.
Тем временем Келли Леффлер — выросшая на соевых полях фермы родителей в Иллинойсе — решила поменять работу розничного аналитика в Чикаго на позицию частном акционерном фонде в Техасе. Леффлер проработала около года на новом месте, когда её босс, нынешний глава ВМС США Ричард В. Спенсер, объявил о своём переходе на работу в загибающуюся биржу, занимающуюся электричеством в Атланте. Леффлер изучала рынок природного газа и была убеждена в безоблачном будущем электронного трейдинга, так что она сказала Спенсеру, что хочет последовать за ним. «Я видела горящий дом, напомнивший мне старомодную торговлю натуральным газом, и хотела потушить и починить его», — говорит Леффлер. Она пришла в ICE в 2002 году, когда в компании было менее 100 работников.
Примерно в то же время Шпрехер купил Международную нефтяную биржу в Лондоне — опять-таки старомодный рынок, доверху забитый трейдерами, выкрикивающими заказы. Как обычно, трейдеры отказывались переходить на электронные торги, так что Шпрехеру пришлось закрывать биржу после обеда, чтобы у клиентов не оставалось никакого выбора, кроме как торговать через терминалы. Постепенно время, выделенное на торги «по-старинке», сокращалось, и к 2005 году Международная нефтяная биржа, ныне ICE Futures Europe, стала полностью электронной. Два года спустя ICE приобрела переживающий не лучшие времена Нью-Йоркский совет по торговле и провела ещё один болезненный, но очень прибыльный переход на компьютерные торги.
В 2008 году Шпрехер отметил, что крупным мировым банкам не хватает инструмента для продажи триллионов долларов в кредитных дефолтных свопах, что могло бы частично погасить их потери по деривативам, понесённые во время финансового кризиса. Шпрехер основал специальный клиринговый дом для кредитных дефолтных свопов, и к 2010 году через него прошли сделки на впечатляющую воображение сумму в $50 трлн, что помогло финансовой системе преодолеть последствия кризиса.
Затем, в 2013 году, Шпрехер сделал своё крупнейшее и наиболее престижное на сегодня приобретение: покупка NYSE Euronext за $9,75 млрд. В 2015 году он приобрёл IDC. В результате этой сделки ICE стала крупнейшим игроком на рынке аналитики. Зачем же ICE продолжает осуществлять крупные покупки? «Мы как сеть, которая продолжает добавлять хитовые проекты», — говорит Шпрехер.
Шпрехер не стесняется рассказывать любым встречным, что у него есть решение любой их проблеме — и не только в бизнесе. «Он такой всезнайка, который на самом деле знает всё», — говорит Джилл Шпрехер. Леффлер вспоминает, как однажды во время обеда с Робертом Спано — дирижёром симфонического оркестра Атланты — Шпрехер начал учить маэстро, как нужно рекламировать новую симфонию. Если верить Леффлер, Шпрехер повторял: «Вам нужно выйти из здания, покинуть эту раковину. Вам нужно играть в моллах, чтобы понравиться молодёжи!». «Я была смущена во время этой беседы, но это же Джефф, — добавляет Леффлер. — Его невозможно остановить».
Его стиль менеджмента выделяется двумя вещами: инстинктивный, импровизационный подход к найму ключевых сотрудников, а также способность сочетать предпринимательство со стабильными результатами, что нравится владельцам акций компании. «Я никогда не жалел о том, что нанял кого-либо, подчинившись инстинктивному желанию, — говорит он. — В отличие от случаев, когда я давал их резюме подкупить себя».
В одном из интервью Шпрехер рассказал, как на одном из заседаний совета директоров его кондоминиума в Атланте возник спор о жильцах, чьи собаки регулярно справляли нужду прямо в лифте. «Затем встаёт этот парень и берёт на себя работу, которую никто не хотел делать, — рассказывает Шпрехер. — Он говорит, что возьмёт на себя проблему какающих собак. Я был очень впечатлён тем, как он запрыгнул прямо в дело». Шпрехер искал хорошего менеджера для управления отделом техподдержки биржи, который был завален жалобами клиентов. Так что он нанял того парня, который разобрался с собачьей проблемой — Марка Вассерсага, который сегодня является операционным директором ICE.
Шпрехер также доверился своему чутью, когда продвигал Стейси Каннингэм на пост президента NYSE — первую женщину, возглавившую биржу за всю её 226-летнюю историю. Резюме Каннингэм не было лучшим из лучших. Она восемь лет работала брокером на Нью-йоркской фондовой бирже, затем ушла ради учёбы на кулинара. Какое-то время спустя она вернулась на NYSE, заняв позицию главы отдела продаж. Затем Шпрехер выбрал её, чтобы она развила небольшой бизнес NYSE по предоставлению консультационных услуг по корпоративному управлению для котирующихся компаний.
«Это был кошмар, — вспоминает он. — Работники постоянно звонили на анонимную горячую линию, чтобы пожаловаться на всё подряд. Стейси привела этот бизнес в порядок, и в конце концов мы смогли его продать». Назначая Стейси директором NYSE, Шпрехер не сомневался, что Каннингэм сможет блестяще управиться с его важнейшим бизнесом.
Второй талант, выделяющий Шпрехера — способность сохранять баланс между инвестициями в прорывные идеи и стабильным ростом доходов. Фред Салерно, ведущий независимый директор ICE и бывший топ-менеджер Verizon, восхищается тем, как Шпрехер вырос от работы над стартапом до управления гигантской публичной компанией. «Большинство предпринимателей не понимают, что дело не только в очередной идее, — говорит Салерно. — Когда они возглавляют публичную компанию, они не видят проблемы в снижении прибыли на 3-4 процентных пункта лишь потому, что недавно осуществили крупную инвестицию или приобретение».
Салерно считает, что инвесторы мыслят в долгосрочном масштабе, но они также желают видеть плавный рост доходов. «Джефф понимал, что сразу после заключения сделки нужно избавиться от ненужных расходов, чтобы накопить средства для финансирования будущих проектов. Подход «мы просто пообещаем что-нибудь в будущем» — это не о нём. Вам нужно сразу показывать результат. Джефф понимает это, а большинство предпринимателей — нет».
Шпрехер возродил Нью-йоркскую фондовую биржу, применяя именно такую стратегию — радикально снижая раздутые затраты и направляя освободившиеся средства на восстановление одного из крупнейших в мире брендов. Когда ICE купил NYSE в 2013 году, Шпрехер быстро поднял около $2 млрд, выделив европейские биржи в отдельную компанию Euronext. И даже после этого в NYSE всё ещё числилось около 3 тысяч сотрудников и тысячи консультантов. Она использовала шесть разных платформ для управления своими тремя крупнейшими биржами — NYSE, Arca и American. Её легендарное здание, символ знакового статуса, буквально разваливалось на глазах. Краска в его когда-то величественном, оформленном в стиле барокко Зале Совета, потрескалась, а на месте шикарных помещений на шестом и седьмом этажах, где когда-то проводились различные мероприятия для котирующихся компаний, разместились крохотные арендные офисы.
Многие традиционалисты Уолл-стрит беспокоились, что Шпрехер убьёт весь дух NYSE, сделав её полностью электронной. Но он сделал обратное, восстановив былое величие достопримечательности Уолл-стрит и Брод-стрит и возродив легендарный шум в торговом зале. Он нашёл на это деньги, радикально улучшив эффективность биржи. Команда лучших умов, собранных на 21 этаже здания, создали единую техническую платформу Pillar, заменившую старые запутанные торговые системы и позволившую снизить количество сотрудников до 900 человек.
Шпрехер прекратил погоню за мелкими IPO и сконцентрировался на крупной рыбе, поскольку новые зарегистрировавшиеся на бирже компании платят комиссию от количества акций, находящихся в обращении. NYSE провела серию из 38 успешных публичных размещений акций, поднявших суммарно более $700 млн. Как ни удивительно для апостола электронного трейдинга, но Шпрехер признал, что важнейшей частью бренда являлись трейдеры, добавлявшие колорита торговой площадке биржи. «Электронный трейдинг зашёл слишком далеко, — отмечает он. — Специалисты выполняют работу, сглаживая колебания цен с помощью своего собственного капитала».
Но также очевидно, что парни в голубых смокингах являются визуальным символом рынков капитала США. «Существует 250 мест для торговли акциями, — говорит Шпрехер. — 249 из них похожи одно на другое. Каким вы хотели бы владеть? Именно поэтому мы хотим, чтобы Нью-йоркская фондовая биржа была особенной, единственной в своём роде».
Чтобы вернуть уходящую таинственность биржи, Шпрехер вычистил лабиринты офисов и переместил сотрудников в кабинки на верхних этажах. Он установил впечатляющую мраморную лестницу между шестым и седьмыми этажами, где теперь находятся три гигантских ресепшн-холла и пятнадцать конференц-залов. «Идея заключалась в том, чтобы превратить NYSE в клубный дом Fortune 500», — говорит Шпрехер. И это произошло. В один из дней июня этого года, к примеру, не менее десяти крупных компаний проводили свои мероприятия в здании биржи.
Розничные платежи — это отрасль, на которую, похоже, ещё не успел повлиять Шпрехер. Каждый год американцы покупают товаров и услуг на $7 трлн — около 60 процентов ВВП — с помощью кредитных и дебетовых пластиковых карт и цифровых порталов вроде PayPal. Магазины и рестораны, принимающие эти карты, обычно платят от 2 до 3 процентов шести посредникам, включая «торговых эквайеров», карточных гигантов Visa и MasterCard и банкам, выпускающие карты.
Сложно переоценить, насколько сильно переход к Биткойну может обвалить эти высокие комиссии. Покупатели смогут платить за продукты или домашнюю химию напрямую с биткойн-кошельков на своих айфонах или компьютеров — без участия каких-либо банков, берущих комиссию. Если Биткойн станет основной валютой ритейла, кредитные карточки скорее всего исчезнут.
Значит ли это, что ICE и Bakkt будут вести борьбу против основных клиентов ICE, крупных банков? Необязательно. Несмотря на крупные комиссии, банки обычно мало зарабатывают на проведении платежей за покупки, поскольку им необходимо финансировать связанные с этим услуги: отслеживание мошенничества, содержать колл-центры, предоставлять различные бонусы (такие, как бесплатные мили авиакомпаний или скидки на арендные автомобили). Банки делают основную прибыль на процентах на деньги, лежащие на балансе кредиток. Изменение платёжной системы не снизит суммы, которые люди одалживают у банков — а лишь изменит место, где эти суммы лежат.
Как считают эксперты платёжной отрасли, банки могут согласиться сотрудничать с Bakkt, поскольку новая система сможет стимулировать новые формы кредитования. К примеру, покупатель, чья покупка за биткойны не пройдёт из-за нехватки денег на счёте, сможет получить мгновенный займ от банка прямо у прилавка магазина.
В интервью, проходившем в Комнате Совета, чьи стены покрыты сертификатами, напоминающими о финансировании великих железнодорожных и инфраструктурных строек, сформировавших Америку, Шпрехер провёл параллели между самой известной в мире биржей, родившейся в 1792 году под одиноко растущим платаном, и технологией, которая сможет трансформировать то, как потребители и компании покупают буквально всё. «Биткойн не сможет выжить, если останется идеей среди изгоев, — говорит он. — Чтобы развиваться, криптовалютам нужно положиться на существующую инфраструктуру. Им нужны доверие и правила, которые закладывались в нашу финансовую систему на протяжении многих лет. Им нужно то доверие, которое представляет Нью-йоркская фондовая биржа».
Шпрехер восстановил крупнейшую икону финансовых рынков. Вскоре мы увидим, сможет ли он принести респектабельность токену, который по его мнению способен изменить мир.
Источник: https://bitfeed.ru/plany-nyse-bitkojn-v-pensionnyh-fondah-kreditnye-karty-v-kripte-na-ocheredi/